Это сообщение отредактировал 42-Й - 31-03-2018 - 22:21
42-Й
Смех. 1898г. х.м.
С самого начала его интересовала в основном крестьянская тема, как, впрочем, и многих других художников. Первые портреты своих товарищей, преподавателей еще выполнены в традиционной манере, хотя и отличались изысканностью, легкой небрежностью, широкими мазками живописи.
А в первых крестьянских образах уже проявилась страсть художника к алому цвету, горящему на платке,кофте, фартуке.
Описание картины «Смех» Эпопея с картиной Малявина «Смех» – эффектная иллюстрация к классической истории «нет пророка в своем отечестве». Написанная к отчетной выставке в Академии художеств Петербурга, она подняла натуральную бурю эмоций (преимущественно негодования) со стороны авторитетной публики. Но, попав по ходатайству Репина вместе с другими экспонатами русской делегации на парижскую Всемирную выставку 1900 года, работа никому не известного начинающего художника из Самарской губернии стала настоящей сенсацией и получила высшую награду – золотую медаль.
Из грязи…
Малявин основательно подошел к написанию дипломного проекта, который должен был подтвердить его право на получение звания художника. Доказательство тому – ряд предварительных этюдов, на которых он экспериментирует с композицией, нанесением красок и палитрой . Конечный результат поверг почтенных членов Совета Академии в шок: кричащие краски, небрежная широкая кисть, незакрашенные фрагменты и отсутствие сюжета оказались уж слишком большой дерзостью для них.
Лишь благодаря личному покровительству Репина и других мэтров, сумевших разглядеть художественное дарование в смелом «бессодержательном» эксперименте, консервативно настроенные преподаватели смилостивились и все-таки присудили Малявину звание за былые заслуги – благопристойные, не преступающие границ дозволенного портретные работы.
Представление об экстраординарном инциденте помогает составить переписка художника Нестерова: «Его огромная, шестиаршинная картина без названия, или, как её окрестили, “Смеющиеся бабы”, вызвала и вызывает страстные, яростные, то полные негодования, то восторга споры. Его только лишь после огромного скандала среди совета Академии признали достойным “звания”, лишив заграничной поездки. Репин, Матэ и Котов спасли это жалкое «звание» угрозой немедленного выхода из Академии, вызвав бурю страшную – даже юродство. (Профессор Померанцев просил названных заступников остаться – “на коленях”). Вообще изнервничались все до последней степени, наделав при этом массу глупостей».
Сохранились воспоминания об историческом эпизоде и одного из его непосредственных участников – самого Репина: «По поводу академических выпусков теперь была у нас бурная баталия из-за Малявина. Этот неукротимый, блестящий талант совсем ослепил наших академиков. Старички потеряли последние крохи зрения, а вместе с этим и последние крохи своего авторитета у молодежи. Старая история. Рутинеры торжествуют свое убожество», – повествует он в дивной ироничной манере.
…В князи
То ли дело заграница. В начале 20-го века там уже никого нельзя было удивить ни размашистым мазком, ни пропуском красочного слоя, ни уж тем паче кричащей экспрессией или буйством красок. Европейского зрителя покорил экзотический колорит российской глубинки, да к тому же преподнесенный в такой авангардной, бесконечно далекой от академического реализма, манере.
Скорее неосознанно, но Малявину удалось написать «Смех» на стыке стилей, что добавило работе очков за новаторство и свежий, не скованный энциклопедическими границами подход. Есть в ней и эмоциональный разгул экспрессионизма, и условно прорисованный фоновый пейзаж с обрезанной коровьей головой – любимые приемы импрессионистов.
Да и «бессюжетность», которой попрекали Малявина петербургские академики, для западной публики стала скорее достоинством, позволяющим выпустить на первый план сырую, живую, хтоническую энергию могучих русских дев, с которой они в равной степени горазды как упахиваться в поле с утра до ночи, так и без удержу хохотать.
На следующий день после Всемирной выставки в Париже местная пресса взорвалась вестями о «силе темперамента молодого художника из России». Бенуа оправдывал подобную реакцию французов на «Смех» тем, что «поистине нельзя найти во всем нашем отделе более “всемирно-выставочной” и “парижской” вещи, нежели эта эффектная картина».
Это сообщение отредактировал 42-Й - 31-03-2018 - 19:21
42-Й
Вихрь. 1905г. холст, масло.
Крестьянки в ярких красочных нарядах - главные персонажи произведений Малявина. К традиционной для русской живописи народной теме художник подошел по-своему, акцентируя мощное стихийное начало в женских образах, придавая им монументальность. Смелая живопись Малявина с ее условными фонами, крупными фигурами, неглубоким пространством и необычайно звучным цветом - подчеркнуто декоративна. Но в начале XX века ее нередко расценивали как своеобразный вызов. Картина "Вихрь", показанная в 1906 году на выставке объединения "Мир искусства", воспринималась современниками в непосредственной связи с революционными настроениями эпохи. Надо отметить, что в картинах Малявина впервые после древней иконописи зазвучал в полную силу красный цвет.
В 1892 г. Малявин поступил вольнослушателем на живописное отделение Петербургской Академии художеств. В 1894 г., когда в Академии открылась мастерская И. Е. Репина, Малявин стал учиться там вместе с такими художниками, как И. Э. Грабарь, К. А. Сомов, А. П. Остроумова. В 1900-х Малявин участвует в выставках Товарищества передвижников, в 1906 г. показывает на выставке объединения «Мир искусства» свою картину «Вихрь». Впоследствии он также был членом «Союза русских художников».
Малявин начал работать над холстом в самом начале событий, которые впоследствии вошли в историю под названием Первой русской революции. Это ввело многих критиков, как современных художнику, так и нам, в соблазн приписывать «Вихрю» тревожное предчувствие надвигающегося урагана перемен, воплотившееся в революционно-алые сполохи энергичных дробных мазков.
Красочный переворот
Выходца из крестьянской среды мало интересовали идеология или политика. Малявина скорее занимали искания в сфере разработки таких красок, что позволили бы передать требуемую силу экспрессии, которой неизменно проникнуты его работы, посвященные русским женщинам-крестьянкам.
И в процессе создания «Вихря» ему таки удалось произвести свою личную революцию. Правда, не без помощи коллеги – художника Игоря Эммануиловича Грабаря. «Зная, что я много возился с технологией красок, он просил меня дать ему какой-нибудь рецепт связующего вещества, поднимающий светосилу и интенсивность цвета – он собирался сам тереть краски, – вспоминает Грабарь. – Я дал ему рецепт, главными составными частями которого были венецианский терпентин и копаловый лак, предупредив его, что успех зависит от правильности дозировки: слишком большой перевес терпентина может сделать краску почти несохнущей, почему его надо регулировать смолой-копалом, расплавленным в льняном масле».
Рецепт Грабаря пришелся ко двору: с того времени Малявин пишет этим составом все свои картины. Но он пропускает мимо ушей предостережение товарища, и по широте душевной не жалеет ингредиентов. Из-за чего краски «Вихря» продолжали жить своей жизнью еще долгое время после окончания работы над холстом, по свидетельству художника Грабаря: «Неумеренное количество венецианского терпентина, взятое Малявиным в связующем веществе, превратило красочное тесто этой картины в массу, до сих пор не затвердевшую, в жаркие летние дни распускающуюся и даже грозящую прийти в движение. Но яркость красок, их блеск действительно изумительный, оставляя далеко позади яркость простых масляных красок».
Ищущий да обрящет
Несколько сохранившихся эскизов картины подсказывают, что Малявин трудился не только над поиском идеального компонента для красок «Вихря», но также искал то самое композиционное решение, которое смогло бы в полной мере воплотить в жизнь образ из его головы.
Бабы постепенно разрастались, занимая все больше места в пространстве полотна. Все больше развевались и раскручивались в водовороте танца их наряды. В конце концов они заполонили собой весь холст, едва оставив для фонового пейзажа жалкие клочки по углам.
К слову, из воспоминаний того же Грабаря мы узнаем, что Малявин не видел решительно никаких перспектив для развития в написании ландшафтов из-за того, что все уже было написано до них: «Малявин меня убеждал бросить писать пейзажи: – Как же ты не понимаешь, что после Левитана нельзя уже писать пейзажа. Левитан все переписал и так написал, как ни тебе, ни другому ни за что не написать. Пейзажу, батенька, крышка. Ты просто глупость делаешь. Посмотри, что за пейзажи сейчас на выставках? Только плохие подделки под Левитана».
Зато на одеяниях кружащихся без удержу крестьянских «дервишей» Малявин отрывается по полной. Кажется, именно эти неистовые, неукротимые как все стихии природы, вместе взятые, сарафаны и есть главные герои картины. На фоне их кропотливой, филигранной, мозаичной проработки не то что пейзаж – лица персонажей уходят на дальний план.
Сложно определить точно, то ли Малявин увековечил и популяризовал во всем мире колоритный, манящий образ русской крестьянки, то ли малявинские бабы, ставшие уже именем нарицательным, обессмертили имя художника. В любом случае, подавляющее большинство наиболее впечатляющих и известных картин Малявина импрессионистским образом фиксируют самую суть, чистую эссенцию сильных, а где-то и могучих, но прекрасных в своей ошеломляющей мощи женщин из народа.
Три бабы. 1900г. 81.5х100.5 х.,м. Частное собрание.
Была в стиле работы Малявина еще одна черта, усиливающая его родство с заграничным коллегой-импрессионистом Цорном – небывалая скорость создания портретов с натуры. Подобно шведу, он умел выдавать готовое полотно практически за один сеанс, чем приводил в трепет свидетелей этого иллюзиона.
«Когда я приехал, то застал его в мастерской вместе с четырьмя или пятью бабами, разодетыми в цветные сарафаны. Бабы ходили по мастерской, а Малявин быстро зарисовывал их движения в огромный альбом, – вспоминает художник Грабарь. – На мольберте у него стояла законченная большая картина, изображавшая баб, а у стен стояло еще несколько холстов, также с фигурами баб. Владея хорошо рисунком и чувствуя форму, Малявин позволял себе роскошь таких фокусов и трюков, на которые немногие способны. Так, картина, которая стояла у него на мольберте – три толстолицых бабы, – была начата им без рисунка и без какой-нибудь наметки композиции, прямо красками по чистому холсту, притом с глаза одной из этих баб».
Речь идет об еще одной эффектной картине Малявина, посвященной излюбленным крестьянским музам. Трехметровые «Три бабы», впервые представленные в Москве в 1901 году, вызвали шквал эмоций у достопочтенной публики, что на тот момент уже стало традиционной реакцией на малявинскую живопись в России. Дерзкий размашистый мазок, цветовой вихрь завитков на фоновом плане, нетривиальность сюжета и композиции стали предметом ожесточенных дискуссий.
1. За книгой. Портрет Александры Андреевны Малявиной. (сестра художника) 1895г. х.,м. 2. Портрет балерины Александры Балашовой. 1923г. 55.8х45.8 х.,м. 3. Портрет скульптора Владимира Беклемешева. 1898г. х.,м. 4. Портрет неизвестного. (возможно поэта Николая Гумилёва) х.,м. 5. Портрет неизвестного. х.,м.
Это сообщение отредактировал 42-Й - 31-03-2018 - 22:40
42-Й
Всего фото в этом сете: 5. Нажмите для просмотра.
1. Крестьянская девушка (Девка). 1910-е гг х.,м. 2. Изучение алфавита. х.,м.73х60 3. Зажиточная крестьянка. х.,м. 107х89 4. Русская красавица. х.,м.106,5х71,5 5. Баба. х., м. 73х60
42-Й
Всего фото в этом сете: 7. Нажмите для просмотра.
1. Баба на качелях. 2. Деревня танцует. 3. Две девки. 1910г. 4. Стрижка овец. 5. Баба. 1916. 6. бабы. (Зелёная шаль) 7. баба. Зима.